О милиции – и не только

Сегодня, когда сотрудники милиции принимают поздравления, очень хочется сказать им что-то хорошее об их успехах в борьбе за наведение правопорядка.

Хотя бы потому, что знаю об их слабонормированном рабочем дне (когда не то, что родные – собака может перестать узнавать при встрече), относительно низких зарплатах («приработок» не вспоминаем!) и постоянной нехватке кадров.

Но это – одна сторона медали.

Ведь знаю я и то, что не все так славно и героически в их работе.

И знаю не только в силу своей работы, но и как рядовой гражданин, которому – к сожалению! – тоже доводилось обращаться к ним, правоохранителям, с заявлениями. И хорошо помню, что навстречу пошли только в паспортном столе. Да еще в ГАИ (но это редко – без документов в состоянии алкогольного опьянения за рулем на красный свет в угнанном авто не езжу, правил дорожного движения не нарушаю – просто потому, что у меня, простите, машины нет). И все. Среднестатистический гражданин воскликнет: «И что тебе еще надо? Прям Галя балованная…»

А я отвечу, что еще мне доводилось к участковым обращаться, в уголовный розыск… И даже по поводу «железно реагируемых аргументов», которые связаны с моей журналистской работой и преследованием за публикации.

И что?

Да ничего – получила отписки – как и прочие граждане, сохранившие веру в силу своей защитницы от «разных нехороших, которые у нас кое-где порой честно жить – ну никак».

Но все же был один положительный (на мой взгляд) момент, и не рассказать о нем я не могу.

Некоторое время назад я написала статью о бездеятельности наших правоохранителей, которые никак не могли призвать к ответу молодого «безбашенного» человека, безнаказанно калечившего людей. И приводила пример: на дискотеке этот «кент» нанес исподтишка, со спины, несколько колотых ножевых проникающих ранений случайно оказавшемуся рядом молодому человеку… Свидетелей и подозреваемого милиция установила быстро. А вот дальше пошли заморочки: дорасследовались до того, что орудием преступления оказался не нож и ножевые ранения были нанесены не холодным оружием, а «детским пистолетом для стрельбы маленькими пластмассовыми шариками… Ясное дело превращалось в дикий сон, где реальностью был изрезанный молодой человек, родившийся «в рубашке»: один их ножевых каналов прошел в миллиметрах от сердца. В конце статьи звучал вопрос: кто, собственно, тормозит расследование этой жуткой истории и уж не проплачено ли промедление расследования и изменение самой сути дела?

Признаюсь честно: в день выхода статьи ждала звонков. Мол, ну что ты такое опубликовала? Мы к тебе – как к человеку, информацию даем вовремя, в рейды по городу временами берем, да и вообще… Но день прошел – а горотдел молчал. Потом второй. Затем и неделя… Где-то дней через десять позвонил хороший знакомый (еще со студенчества), который к тому времени занимал немалый пост и носил подполковничьи погоны. Я немного струхнула: когда твоей работе дают оценку твои хорошие друзья, да еще которые работают в ведомстве, где есть выставленные тобой напоказ недостатки, комфорта на душе не будет.

Встреча началась, как и положено: уличная кафешка, кофе под сигарету, «мультивитамин», неспешная беседа об общих друзьях и их нынешнем положении. Мы лениво посплетничали о политиках местных, плавно ругнули киевских…

Встреча приближалась к завершению, но того, ради чего она состоялась, мой собеседник говорить не спешил. И я его подтолкнула:

- И что? Что не так?

Он помолчал, а потом с некоторым удивлением ответил:

- Ты понимаешь, мы эту статью прочитали в каждом кабинете. Первая реакция – вот сволочь! А когда эмоции схлынули, то …Понимаешь, там все – правда. Так что я даже не знаю, что тебе сказать.

Деловые отношения с горотделом сохранились. И, признаюсь, еще есть там люди, к которым можно заглянуть на чашечку кофе. Но начала я разговор не для того, чтобы вспомнить о делах минувших дней.

В последнее время что-то произошло: каждый мало мальский руководитель (или его заместитель) считает чуть ли не своей должностной обязанностью, прочитав что-то в газете о своем ведомстве (или о проблеме, которая – с его точки зрения – относится к его ведомству) обязательно перезвонить автору публикации и что-то прокричать гневно в трубку. Мол, «а шо ты там раздухарилась? И кто вам дал право писать, нас не спрашивая? Что? То, что вы написали, сам премьер-министр сказал? Ну, так пусть себе там в Киеве говорит – а у нас и без этого работы много. А тут еще вы всякую чухню пишите».

Поверьте, что гиперболизации в выражениях нет. А вот недавно один чиновник высокого уровня вообще промурлыкал в трубку: «Я на вас, газетчиков не обижаюсь… У вас работа такая – писать всякую ерунду. Что? Что мне не понравилось? Все. Вы лучше не пишите…»

Я ведь неслучайно вспомнила о милиции. У них, у силовиков, хватило мужества признать обоснованность той публикации. И не затаить обиду.

Может, поэтому в День милиции я (зная о многих скелетах в ментовских шкафах) хочу все же поздравить представителей МВД всех поколений. Что-то от «народной» в этой структуре, видимо, осталось.