Каждый понимает по-своему свободу слова. Мне ближе то, которое связано с определением цензуры – то, что есть внутри тебя и что строго и требовательно определяет, ЧТО ты можешь сказать, а ЧТО - нет. А вот по роду занятий частенько встречаю иное понятие свободы слова.
От определенной категории читателей, которые готовы настойчиво требовать от газеты назвать Ивана Ивановича дураком, потому что – по их мнению (разумеется, объективному и очень оправданному!), он, этот неизвестный Иван Иванович и является. И кому какое дело, что отвечать перед неизвестным И. И. придется именно изданию? Ан, нет, гневный читатель кричит: «Все вы тут продажные!.. И где свобода слова? Я могу сказать – а вы мне не даете…»
Простите, не даем. Говорите, продажные? Возможно. Но вы бы, уважаемый, попытались купить нас? А? Ну, чтобы основания были для такого утверждения…
Или – чиновники. Тут ситуация очень «душевная»: чем ниже должность, тем больше гонору. «Свобода слова» тут – синоним «свободы посылания». Просишь у такого информацию (ее по Закону обязаны представить журналисту по устному запросу, который является не менее официальным, чем письменный!), а тебе гнусят: «Да некогда мне… Я тут отчет готовлю. Звоните потом. Завтра. А лучше – послезавтра». Да мне завтра (и тем более, послезавтра, эта информация не нужна! Потому что ее читатели прочитают в другом месте.
Есть и еще варианты этого явления – свобода слова. Добиваешься встречи, добываешь информацию. И слышишь: «Вы мне обязательно дайте ее прочитать. Вдруг я лишнее что сказал?» А зачем говорил? Я же пришла не как Красная шапочка – представилась: издание, должность, фамилия, цель визита. А, вы думали, что можно поговорить «за жизнь»? Так у меня цель иная. Я собираю информацию. Чтобы потом ее обнародовать. Раньше или позже. Но обязательно.
Что там прошелестело о предвзятости? Да, как у человека, живущего в конкретном городе и в определенной стране, у меня есть свой взгляд на ситуацию. Но я стараюсь уйти от обнародования ее – читатель ждет информацию, а не мнение конкретного журналиста. Наш читатель – умный: ему не надо разжевывать, растолковывать. Он сам умеет делать выводы!
Заангажированность?
Не очень понимаю, о чем речь. Но опыт учит, что свекруха б.. невестке не верит. Или «лови вора!» кричит главный герой события.
Так что вот така фигня, малята.
…А еще свободу слова кое-кто у нас порой воспринимает как возможность сказать безнаказанно начальнику что он – вор, соседу – что он – пьяница, а подруге – что она… Думаю, что вы догадались.
Хамство и безнаказанность никак не равнозначны со свободой, тем более, слова.
Эти мысли навеялись после того, как столкнулась со «свободой крика». Это когда Некто вдруг решает, что вправе проорать тебе, что надо писать, как следует освещать события, а если это состоится не так, то это будет означать высшую степень продажности.
Я вот не уточнила – как женщины или как журналиста?
Комментариев нет:
Отправить комментарий