О запахе и запашке

Дурнопахнущая (в прямом и переносном смысле слова) история нынешнего понедельника может войти в летопись славного города Измаила эдаким бессарабским уотергейтом, продемонстрировавшим беспомощность и власти, и закона.

Для тех, кому не повезло быть измаильчанином или не судилось быть в исполкоме 21 марта около 16 часов в приемной первого заместителя городского головы, рассказываю.

 В приемную вошли двое – экс-мэр, снятый горсоветом прежнего созыва с должности до истечения полномочий, и его супруга. Что хотела сия пара, история умалчивает, но тут мадам вытащила из сумочки емкость со зловонной жижей и вылила ее на присутствовавшего в приемной работника (которая в прошлом была подчиненной экс-мэра). Появившийся в приемной управделами вызвал милицию, а та квалифицировала действия женщины как хулиганство. Через три дня решения (срок для принятия решения по факту хулиганства) еще не было, и помощник начальника милиции сообщил, что его до понедельника и быть не может.

…Ну, история показывает, что решение может «растаять», как облако в вышине, и даже без принятия.

Года три назад произошла некомфортная история о том, как на городской дискотеке сын экс-мэра повел себя некрасиво. Причем, настолько некрасиво, что на дискотеку прибыла милиция. Но сынок не растерялся, а с гневом набросился на наряд милиции – и так «борзо», что ему даже надели наручники. История дошла до стадии «обезьянник», из которого вызволяла сыну мама. Так вот когда о происшедшем рассказала городская газета, автор материала стал получать угрозы по телефону, которые звучали от женщины, представлявшейся женой мэра города.

Но этим не ограничилось. Она таки пришла в редакцию и медленно с потрясающей улыбкой киношной мисс Марпл стала вещать, что «в нашем городе так часто пропадают люди», что «мало ли что может случится, и никто ничего не найдет», что - … Думаю, что общее направление монолога (не назовешь же это разговором) понятно.

Запив первый разговор валерианкой и поразмышляв, а также трезво взвесив действенность наших правоохранителей (по-моему, в то время как раз безуспешно разыскивали пропавшую сотрудницу милиции), я решила таки написать заявление в горотдел.

…И теперь, когда мне рассказывают, что в сложных обстоятельствах надо обязательно туда обращаться, я просто улыбаюсь. Потому что сказать то, что я думаю, будет несколько нецензурно.

Что было дальше?

Ой, это было так душевно! Пришел ко мне в редакцию молодой смущающийся (от «причастности», видимо) участковый и стал задавать вопросы, записывая как-то сам по себе мои объяснения. Матом вас ругали? Ага, значит, ваши честь и драгоценное достоинство не пострадали. Предметами какими угрожали? Нет. Ну, так и запишем – не угрожали…

С каждым вопросом все больше и больше укрывало чувство безысходности и бессмысленности ситуации. Я видела перед собой глаза человека, который меня методично и целенаправленно запугивал.

Попытавшись взнуздать чувства, я сказала себе: милиция у нас работает – вон какие отчеты представляются и в прессу, и на сессии горсовета. Так что не боись, Мальвина, все будет ок!

Прочитав мое  же объяснение, я заметила: вы не все написали так, как я говорила. И что услышала? «Ну, это не так важно»…

А через время мальчик в погонах опять пришел в редакцию. И вот тут пришло время задорновского «нет, вы вдохните, чтобы понять, что я сейчас скажу… ой, не могу – это каким же надо быть, чтобы до такого додуматься?»

Представитель милиции сообщил мне, что по моему заявлению никакого решения принять невозможно, поскольку объективную картину составить не удалось, так как установить местонахождение гражданки Дубенко не получилось.

Напомню, что речь шла о жене мэра города.

Потом я узнала, что до моего заявления в милицию мадам часто звонила руководству моего издания, а вот после заявления перестала – но все же приходила ко мне, чтобы задать очередной нелепый вопрос типа «напишите о супружеской верности и служебном б…стве», или «а люди по-прежнему пропадают. Вы не знаете, это их закопали где-то или что-то другое там сделалось?»

А потом карьера мэра как-то вдруг прервалась. И вместе с ним прекратились тягостные приходы с давящими душу разговорами.

…Все это вспомнилось сразу же, как только стало известно о происшествии и в приемной первого зама мэра.

Поначалу помощник начальника милиции сказал, что решение будет принято в течение трех дней. В указанный срок уже стало ясно, что все будет позже. А вот будет ли?

И это – одна сторона вопроса.

Вторая – еще более гнетущая. Есть понятие – беспредел. И если мы признаем, что беспредел стал нормой нашей жизни, то тогда все городские и прочие программы и мероприятия можно выкидывать на свалку. Потому что если власть не может обеспечить защиту чести и достоинства, то тогда, может, что-то пора менять в консерватории?

Не думаю, что введение пропускной системы в нашем местном «белом доме» что-то изменит.

Но ведь есть же механизмы наведения порядка (или «фейс-контроля»?)! и их надо запускать в работу!

Вы спросите, а причем тут безнаказанность и прочая лабуда?

А вот тут кто-то из комментаторов этой новости сказал,  что если власть заслужила, так пусть и живет в том, что ей вылили на голову.

Но вылили не власти. Это первое уточнение. Остальные – смотри выше.

…Только я лично не верю, что правоохранители что-что решат. Да, речь идет о родне экс-мэра. Но, кажется тут важнее вторая часть слова.

 И не только для жены, которая избрала свой метод борьбы с неугодными – метод, который работает и, как пока свидетельствует практика, неподсуден…