Иди и смотри

Так случилось, что попала в больницу, куда приходилось обращаться за помощью не один раз. Попала, слава Богу, не как пациент. Как посетитель.  

Пришла, чтобы написать материал о текущей ситуации и брошенных больных детях. Мне трудно сказать, насколько брошенные дети окружены или не окружены заботой медперсонала, поскольку в момент моего посещения в стационарном отделении городской детской больницы брошенных детей просто не было. И палата, отведенная именно для них, пустовала.

 Как выяснилось, это – следствие оперативной и ритмичной работы службы по делам детей, которая своевременно решает вопросы оформления документов на детей, оказавшихся по разным причинам без родителей.

Это отделение мне лично знакомо и как самому обычному пациенту – много лет назад довелось тут лежать со своими малышами, и еще тогда поразилась тому, что явная нехватка финансирования медицины компенсируется профессионализмом и душевным теплом персонала.

Запомнилось, что рядом с палатой, где нас поселили на 10 дней, была палата брошенных детишек. И все боялась зайти туда, потому что понимала: к моим троим прибавится еще парочка. Еще помню, что поразилась, когда узнала, что малыши находятся тут, в отделении, полтора-два месяца… И поэтому называют медперсонал мамами.

…Уже не так давно тоже пришлось прийти сюда, в «детство», - и только профессионализм и чуткость врачей спас жизнь дорогого мне человечка.

Поэтому об этом отделении я знаю не по рассказам, не по интервью и не по справкам об итогах работы.

Буду честной: у меня есть свой счет к медикам. И ничто его не сможет погасить – потому что ошибки врачей (например, хирургов) корректуре не подлежат. А фраза врача, что случившееся «ах, простите» бывает по статистике раз на миллион, меня не утешила.

Поэтому я смотрю на здравоохранение почти объективно. Почему почти? А как может отдельно взятый человек объективно оценивать что-либо? Разве что взвешенно… Вот и пытаюсь.

Но знаю, что в большинстве своем в медицине работают нормальные люди и опытные профессионалы. Опыт их нарабатывается быстро – в условиях нехватки кадров на фоне эпидемий (например, туберкулеза) и постоянной угрозы заражения ВИЧ/СПИД-ом, желтухой и прочими «прелестями», о которых они знают лучше, чем кто бы то ни было.

Я не буду говорить о зарплатах – но, думаю, что государство должно было бы позаботиться о тех, кто во имя державных интересов сберегает здоровье нации. Об уровне оплаты труда говорит, например, тот факт, что их зарплат  явно недостаточно для решения  хоть в какой-то перспективе проблемы жилья.

Да, о «детстве». Там – как во всем здравоохранении: тут рады любой помощи, стараются выживать, и все это делают с чувством достоинства. Ну ведь не только тут так – старая мебель, не самые «молодые» постельное белье, матрасы, окна, двери, полы, потолок, посуда… Если большинство оборудования – за счет меценатов – то о чем это говорит? Об удивительном отношении нашего народа к системе здравоохранения? Может. Но на фоне тотального недофинансирования только на помощь и остается уповать.

Сегодня слабо верится в то, что переформатирование (оно же – оптимизация) сразу все преобразит. Ну да – и завтра утром у нас откроются типовые здания больниц с современным сертифицированным оборудованием и стопроцентным обеспечением всем необходимым. Даже не смешно…

Но я хотела не об этом.

Просто побывала в стационарном отделении и увидела людей, которые работают не за страх. И когда слышишь пышущее злобой «все брехня, все плохо, все вообще все», в один прекрасный момент вдруг почему-то понимаешь, что говорить так может лишь человек, который другого не видит. И тогда приходит жалость – как к убогому, Богом обделенному.

А медикам хочется пожелать финансового благополучия. И терпения – хотя оно у них должно быть в перечне квалификационных требований…